Десятого февраля 2016 года — на сцене Свято-Духовского центра был показан спектакль «Король Лир». Спектакль полон движения, ярких эмоций — это целый калейдоскоп персонажей! Театром Народной Драмы поставлено, как минимум, три таких «многолюдных» спектакля: «Пугачев», «Борис Годунов» и «Король Лир», где задействовано более пятнадцати человек. В целом, для театра более свойственны спектакли, скорее, камерного типа — более статичные, с небольшим количеством актеров (есть и моноспектакли). В гастрольных поездках по городам и весям актёров встречают переполненные залы, ждущие встречи с высоким столичным искусством, — здесь же, в Петербурге, за высокими крепостными стенами мужского монастыря, собрать полный зал несравненно труднее, но тот зритель, что пришел, — это особый, благодатный зритель.
Особой зловещей тенью постоянно нависает в спектакле тема войны — возвращающая и в наше тревожное время... Тема ужаса разъединения сил — перед лицом врага... Между прочим, именно в связи с нахождением сейчас одного из ведущих актёров театра — Романа Тихомирова в гуще военных донецких событий на передовой отменен спектакль «Борис Годунов» — который традиционно ставился 10 февраля — в день гибели А. С. Пушкина.
Режиссура интересная, оригинальная, в спектакле много ярких сценических находок. Костюмы актёров решены лаконично: строгие чёрные одежды (в старой доброй традиции «Таганки»), — дополняемые по надобности яркими плащами, мечами. Колпак шута — маячит всюду как яркий возглас! На заднем плане — изысканно-прихотливая старинная карта Великобритании. Известно давнее пристрастие Андрея Вадимовича Грунтовского к старинным картам: огромная карта России — в полсцены! — уже фигурировала в «Борисе Годунове», карта как центральный персонаж происходящего — Русская Земля — тот образ, который является основным стержнем самого театра, его концепцией. В «Короле Лире» это — карта Британского острова, карта живая, движущаяся, расходящаяся и соединяющаяся по необходимости на две части.
Центральная фигура спектакля — конечно же, сам король. Король — он и режиссёр, он и актёр — об этом не забываешь в течение всей драмы.. Грунтовский-Лир великолепен: весь переполнен чувствами, весь буря и порыв, весь — оскорбленный поведением несносных властных дочерей король.. Король — который сам сглупил, передав бразды правления в женские руки. Сжав плеть в руке, он бросает обвинения к дочерям в зал, словно удары этой плетью!.. То обличает, то юродствует, опустившись на колени и вскидывая к небу руки. Лицо его изменчиво как море: то это ураган, в сверканиях молний, то оно полно нежности и слёз, то — горести и отчаяния — когда выносит на руках — струящиеся складки просторной синей ткани плаща — символ умирающей на руках дочери Корделии... И никто из зрителей не сомневается — в трагической истинности происходящего.
Рядом — преданный шут в колпаке, кувыркающийся по сцене, и рассыпающий жемчуг мудрости перед свиньями.. Шут — и Король. Король — и Шут. Конечно, король — это и свита короля. Но Король и Шут — это почти единый образ, такой двуликий Янус: шут-мудрец и король-глупец. Шута чудесно исполняет Володя Матросов, — глубокий знаток русского фольклора, — которому в этот вечер пришлось неожиданно сыграть сразу две роли — еще и Глостера. Но на то он и бродячий театр, привыкший к дорожным испытаниям, и люди тут же чувствуют плечо друга. Всё — сами: сами шьют в дороге костюмы из подходящих лоскутов, сами изготавливают неприхотливый реквизит, используя и брёвнышки, и лавки. Порой возникает такое чувство, что это странствующий театр, который высыпал на подмостки из дорожного своего фургончика, набранный из разночинцев, подвернувшихся по суровой дороге. Этому ощущению способствуют и фольклорные сцены в спектакле, где актёры изображают знаменитую площадную «Лодку» — только здесь уже на английском языке.
Особо нужно отменить великолепное владение актерами оружием в сценах сражений — это неповторимый Илья Копылов, в руках которого оружие мелькает столь быстро, что его почти и не видно, это Фёдор Незамутдинов, вошедший смело и решительно в мир театра. И вообще, практически все исполнители ролей в Народном театре драмы замечательно фехтуют, изучают русский кулачный бой — что придает спектаклям особую живость и правдивость происходящего. Яркая находка — общий монолог Реганы и Гонерильи, в одинаковых алых накидках, как сестры-близнецы, в единый голос пылко ведущих свою речь, играющую экспрессией! Злобные «валькирии» — попирающие власть отца. Обе актрисы достойно справились с поставленной задачей.
Надо заметить, в английском «Короле Лире» роль женщин шире и свободнее, нежели в других спектаклях Театра Народной Драмы, где русские женщины ведут себя достаточно пассивно, тихо сидят рядком на скамеечках с вязанием, и трепетные ведут монологи. Здесь — ураган страстей, но это — Шекспир! в блестящем переводе Пастернака (с доработкой текстов — Грунтовским).
Под занавес в темноте — меж двумя частями карты Великобритании — тихие мерцают свечи в руках всех участников спектакля, под трогательное звучание нежного голоса Корделии, исполняющего старинную шотландскую песню, издалека уже, из самой глуби времен, — с того света. Потом карта Великобритании смыкается воедино вновь, словно затворяются створы спектакля и земля погребает погибших. и одинокий шут заканчивает фразой: «Какой тоской душа ни сражена, быть стойким заставляют времена.»
Татьяна Кожурина
2016